Россия отстает от мира во внедрении экономики замкнутого цикла, хотя у нас есть и технологии, и интерес со стороны бизнеса. Нет только воли государства для тонкой и предметной настройки секторов по вторичному использованию ресурсов.
В России бизнес должен оплачивать ущерб, который своими действиями он наносит окружающей природе. Об этом заявил президент России Владимир Путин в своем послании Федеральному собранию: «Такой подход, очень простой. Получил прибыль за счет природы — убери за собой. <…> Принцип “загрязнитель платит” должен в полной мере работать и в сфере обращения с отходами, чтобы обеспечить переход к экономике замкнутого цикла». Россия с некоторым запозданием по сравнению со всем миром постепенно разворачивается к экологической повестке и шаг за шагом осваивает «зеленую» нишу экологии.
При этом можно выделить как минимум две экологические повестки. Одна — международная: «углеродный», сокращение выбросов CO2, энергопереход и т. д. Тема, во многом навязанная нашей стране, крупнейшему производителю углеводородов, извне и пугающая, так как сулит существенным сокращением доходов для российских производителей нефти и газа, металлов, химии — традиционным донорам бюджета. По расчетам Института проблем естественных монополий (ИПЕМ), углеродный налог, введенный в ЕС, будет обходиться российским экспортерам в 2,2 млрд долларов ежегодно. Такие издержки могут привести к уходу ряда производителей РФ с европейского рынка, так как цена на их товары с учетом налога станет неконкурентной.
Тем не менее углеродный налог еще не введен, как будет происходить его внедрение, чем будут замещены российские нефть, газ, уголь, черные металлы на европейском рынке — вопрос пока открытый. Поэтому углеродный след — это проблема перспективы, пусть и недалекой. Да и для отказа планеты от сжигания углеводородного топлива потребуется не одно десятилетие и годы разработок необходимых технологий. Россия с ее технологическими заделом имеет шанс занять свою нишу в прекрасном безуглеродном будущем.
Но есть и вторая повестка. Она не столь мейнстримная, о ней мало говорят, но для нас она важнее. Эта повестка сформирована нашим жизненным укладом и нашей российской экономикой. Вдруг оказалось, что огромные объемы отходов, которые производятся в России: макулатура, резина, пластик, шламы, шлаки, зола, отработанная техника, сельхозотходы, — все это ценное сырье для переделов. Главное, правильно организовать процесс сбора этого сырья, а спрос на готовую продукцию переработки уже есть.
В этом спецдокладе мы собрали три вида экологических кейсов. Первый — это энергосбережение в жилом секторе. Второе направление — промышленные отходы. Третье — утилизация бытовых отходов.
Этот специальный доклад — начало новой регулярной рубрики журнала «Эксперт» «Суперзеленая экономика». В ней мы будем рассказывать о том, как адаптируется российская экономика в новом «зеленом» мире, об основных трендах, проблемах и, конечно, об успешных кейсах, когда «зеленая» повестка оказалась органично вписана в бизнес-логику.
Как считать
Сегодня в мире циркуляционная экономика, означающая замкнутый производственный цикл, — это в среднем 8,4% всех потребленных ресурсов. Для Германии цифра немного выше, по оценкам BCG — 10,4%. Это означает, что лишь 10,4% ресурсов, потребляемых в производстве, составляют вторично используемые материалы. Если говорить о доле в ВВП, то это порядка 5%. При этом в той же Германии все «низко висящие плоды» уже собраны — все, что было рентабельно перерабатывать, уже перерабатывается. По оценкам того же BCG, доля вторично используемых ресурсов в экономике страны сегодня растет на 0,1 процентного пункта в год.
Подобных расчетов и оценок для России нет. Но у нас в стране потенциал рекциклинга существенно больше, чем в той же Германии, ввиду структуры нашей экономики. Она основана на первичных переделах, то есть тех, где образуется самое большое количество отходов производства. В то же время эксперты уверены: мы отстаем от среднемировых цифр по уровню переработки, а экономика замкнутого цикла со времен СССР скорее деградировала, нежели развивалась.
На бытовом уровне это вылилось в то, что страна отказалась, например, от стандартизированной тары для продуктов — молочных и пивных бутылок, от системы аренды товаров длительного использования (телевизоров, электроинструмента), тогда как сегодня это мейнстрим мировой экономики. В России оказалась разрушена система сбора вторсырья на бытовом уровне — например, пионерские сборы металлолома и макулатуры. И сегодня нам приходится догонять мир, выстраивая утраченные системы заново.
Но есть и хорошие новости: за тридцать лет технологии экономики замкнутого цикла ушли далеко вперед. Это позволяет вовлекать в оборот большее количество отходов, ранее непригодных для переработки; кроме того, расширилось количество видов отходов, поддающихся переработке, — теперь в них входят пластик, резина, шламы, золошлаки и т. д.
Еще одна плохая новость: внедрение циркуляционной экономики вряд ли увеличит цифры номинального ВВП в краткосрочной перспективе. Например, с точки зрения расчета ВВП внедрение энергосберегающих ламп вместо ламп накаливания уменьшает размер экономики. Лампа накаливания в качестве осветительного прибора крайне неэффективна: непосредственно на освещение в ней расходуется всего 5–10% потребляемой энергии, а остальное преобразуется в тепло и фактически уходит на обогрев атмосферы. Замена этой лампы на светодиодную приводит к тому, что светит она точно так же, но энергии на нее уходит до десяти раз меньше, а служит номинально она до десяти раз дольше. В итоге от этой замены номинальная экономика теряет в размерах: требуется меньше электричества, меньше заводов по выпуску ламп, меньше сервисных услуг по их установке и замене.
Кто же выигрывает от циркуляционной экономики? В первую очередь выигрывает потребитель, то есть мы, так как тратим меньше денег, на те же лампы и можем их потратить на другие формы потребления. В долгосрочном плане выигрывает и экономика — от энергосберегающих технологий высвобождается огромное количество энергии, которую можно направить на растущий спрос экономики в электричестве. При этом строить новые станции не нужно — значит, и тут высвобождается значительный инвестиционный ресурс, который можно направить в другие отрасли. Выигрывают будущие поколения — им достанется больше первичных ресурсов. Выигрывает природа — ресурсы будут добываться менее интенсивно, а значит, мир будет развиваться гармоничнее и устойчивее.
Пример с энергосберегающей лампочкой можно масштабировать на всю экономику замкнутого цикла. Эта экономика не способна дать новой добавленной стоимости к уже сложившейся экономике, так как для нее не требуется новых ресурсов. Скорее она использует старые ресурсы вторично и понемногу замещает классические добычные отрасли. Да, она создает новые рабочие места, налоги. На она же отнимает эти рабочие места, налоги, в конечном счете прибыль у добывающих отраслей. Но вот что главное: экономика замкнутого цикла точно повышает качество жизни людей, как в материальном, так и в более широком, ментальном аспекте.
Учет и утепление
Сегодня в России сложилась уникальная ситуация, когда есть технологические решения, есть желание населения экономить на оплате коммунальных услуг, но нет воли правительства. Оно в связке с банками и строительными компаниями предпочитает экономить на строительстве жилья, жертвуя энергоэффективностью зданий. Хотя потенциал сокращения потребления тепла у частного сектора разнится от 30 до 50%. И в вопросе энергоэффективности жилого сектора Россия отстает не только от Европы, бывших стран СЭВ, но уже и от Украины и Казахстана.
Но на фоне невысоких доходов граждан экономия на стоимости ЖКХ — важнейшее направление. Приведем пример: в Мурманске средняя зарплата — 36 тыс. рублей в месяц, а в год за отопление трехкомнатной квартиры по нормативам жителю города приходиться отдавать до 70 тыс. рублей. Сокращение этой величины вдвое, а это возможно при сегодняшних технологиях, позволит увеличить «реальные» доходы гражданина на 8%.
Сегодня наш жилой сектор ежегодно потребляет 600 Гкал тепла в год. Цена одной гигакалории в России — около 2000 рублей, то есть потребители платят за тепло 1,2 трлн рублей в год. Экономия четверти выработанного тепла дает 300 млрд рублей экономии. Это живые деньги, которые граждане могут направить на потребление и увеличение внутреннего спроса. Либо это высвободившийся ресурс, который можно ежегодно направлять на модернизацию ЖКХ. Цифра гигантская — около 0,3 до 0,5% ВВП (в случае, если сэкономить удастся половину потребляемого тепла).
И в целом в модернизации ЖКХ нет ничего сложного. Материалы и оборудование выпускаются в России — энергосберегающие окна, утеплители фасадов зданий. Но чтобы все это превратить в реальную экономию, необходим повсеместный учет поставленного теплового ресурса и установка индивидуальных тепловых пунктов. А вот с этим пока сложно. Минстрой сегодня, наоборот, в открытую играет против энергоэффективности в угоду снижению себестоимости жилья.
