8-800-25-05-485

А до мусорного бунта рукой подать

Россияне не хотят умирать семьями в зловонии мусорных свалок

Долготерпение русского народа, действительно, может быть удостоено внесения в Книгу рекордов Гиннесса. Но откроем другую книгу – учебник истории. И убедимся, что иногда у русского «терпелка» заканчивается.
Час «Х» наступал в 1648 (вспоминаем Соляной бунт), 1662 (Медный), а ещё 1905 (Кровавое воскресенье), а еще 1962 (Новочеркасск), а ещё 1991-й. И вот наступает 2019 год, когда происходит воистину страшное.
  • Во-первых, оказалось, что русский народ не готов смотреть на своих детей, встречающих утро в обнимку с унитазом — речь об интоксикации, вызванной «пряным ветром» мусорных полигонов.
  • Во-вторых, оказалось, что 140 млн подопытных кроликов могут не только пить горькую, но ещё и сёрфить в интернете, где на многочисленных сайтах популярно разъяснено, что на решение мусорного вопроса в России выделено аж 150 млрд рублей.
  • В-третьих, народу, который скоро начнёт, как в заправском фильме ужасов, мутировать от «мусорного Чернобыля» на генетическом уровне, совершенно понятно, что эта многомиллиардная сумма сегодня эффективно разворовывается.

В-четвёртых, неожиданно для всех оказалось, что говорить об этом в стране с развитой демократией категорически нельзя. И что на самом верху дали отмашку, по возможности, не мутить воду, а рассказывать в СМИ о том, как позитивно проходит мусорная реформа и «проблема будет решена в краткосрочной перспективе до 2030 года», когда Россия в одночасье превратится в один сплошной Ботанический сад

Источник
Ну, как тут не вспомнить песню группы «Ночные снайперы», где есть такие замечательные и жизнеутверждающие слова:
Я думаю, что тот
Из нас, кто не умрёт,
Подышит за двоих,
…А первым быть мне, знаешь ли, неважно.
Кстати, о снайперах и других воинских формированиях!

Мусорные бароны не поскупились и… ввели на мусорных полигонах собственные подразделения противоракетной обороны

Источник
Как это выглядит на практике? Очень забавно. Экологи и общественные активисты Московской области, пытающиеся показать отечественной и мировой общественности, что за хоррор творится на «прогрессивных мусорных свалках», миазмы которых травят российских детей и взрослых, проживающих, работающих и обучающихся в паре километров от «объекта», посылают туда квадрокоптеры. А их сбивают. Как? Вот так. Прицельным выстрелом электромагнитной пушки.
Количество сбитых вражеской артиллерией средств наблюдения за ситуацией с воздуха, пытавшихся запечатлеть «Ультрасовременные перерабатывающие отходы и мусор комплексы», которые, как бы, есть, но которых, как бы, на самом деле нет, измеряется десятками.
Логика противодействующей экологам (и народу, который никак не может взять в толк, чем разрастающиеся по Мособласти мусорные полигоны лучше, чем анонсированная в 40-е годы фюрером газовая камера для каждого русского) предельно понятна.

Пока украденные у России деньги размеренными траншами перетекают в офшоры, мусор тупо закапывается в святую русскую землю (и черт с ними – с грунтовыми водами), а «бульдозерные войска» трамбуют для конспирации грунт

Источник
«Почему бы не вызвать на сволочей полицию?» — спросит наивный обыватель, проживающий вдалеке от проблем жителей тех уголков Мособласти, где сегодня ставят над людьми эксперимент по выживанию устроители «полигонов, свалов и чудо-комбинатов».
Мусорные бароны дружелюбны, и в числе их ближайших друзей первые лица региона, охотно протянувшие им руку сотрудничества и предоставившие надёжную крышу. Не только в виде крепких молодых людей в касках и бронежилетах с рациями, настроенными на полицейскую волну, дубинками, душистыми перцовыми спреями и табельными «ПМ».

Гражданский протест в Ликино-Дулево, где люди стали живым щитом на защиту леса, где убийцы русской природы вознамерились обустроить очередную свалку, был подавлен не в переносном смысле. В прямом

Источник
Защитников природы, пытавшихся довести до властей, что убийственно-зловонную помойку, именуемую «экологичным мусороперерабатывающим комплексом», они решили организовать в самом сердце лесного массива, где живут лоси, растут редкие растения, просто подавили. В каком смысле? Да, опять-таки, в прямом. Приехавшая «Скорая» зафиксировала следы удушения на шеях активистов. Они оставлены теми «правоохранителями», детям которых, наверное, свежий воздух и природа не нужны.
Властные структуры, как водится, предпочитают уклоняться от диалога и с людьми, и с представителями средств массовой информации, которые стоят на их стороне.

Методика подавления народного протеста кочует из эпохи в эпоху. Царизм, социализм, коммунизм, ельцинизм или другие режимы — значения не имеет! — власть привычно смотрит на граждан, которые умирают от ядовитых испарений сурово, исподлобья: «Ишь! Не нравится им инициатива главной партии страны выделить ещё 60 гектаров земли в МО под свалку!»

Источник
А что там в Волоколамске? Именно здесь были отравлены ядовитым газом, источаемым с полигона «Ядрово», 50 детей. Год назад Министерство экологии и природопользования сообщило, что на мусорном полигоне будет проводиться «дегазация». Якобы будут использоваться эффективные технологии голландской компании Multriwel. Прошёл год. И люди, живущие в окрестностях полигона, в паблике с красноречивым названием «Задыхаемся!», пытаются донести до властей тот простой факт, что «дегазация» не может быть эффективной, если в ходе её реализации уничтожается 3 млн 360 тысяч литров кислорода. В год? В месяц? В день? Нет. В час.
Похожая ситуация в Коломне, Тарусе, Наро-Фоминске, Клинском, Воскресенском, Тучково, где люди выходят на стихийные митинги, упираясь лбом в пуленепробиваемое защитное стекло полицейской каски, получая штрафы и «сутки», ведь власть всегда будет защищать власть.
И властный тренд остаётся властным трендом. Как его правильно сформулировать? Русский народ — это народ-йог, который должен жрать одни макарошки и просрок, дышать убийственным смрадом, с нетерпением ждать лживых репортажей о том, что у нас всё «Будь здоров!». Вот тогда мы, основательно мутировав на генном уровне, как Уэллсовские морлоки, успешно переживём ядерную зиму и выйдем новым «Бессмертным полком» на очередной победной майской демонстрации, когда растают снега. Но глыбы льда, отделяющие власть от бунтующего раз в 50-100 лет народа, вряд ли растают.

И нет никаких сомнений, что унизительная мусорная проблема – одна из самых острых в стране, и рано или поздно взорвётся

Источник
«Русская Планета» поговорила с Алексеем Климовым, генеральным директором компании «Integro» и узнала, можно ли решить мусорную проблему в стране (подсказка: можно), что этому мешает и почему европейский опыт не подходит для наших условий.
— Алексей, вопрос немного в лоб, но всё же. Зачем вообще нужно что-то делать с мусором? Жили бы, как и жили.
Просто для осознания масштабов проблемы, приведу вам несколько цифр. Взять Москву: она генерирует примерно 22 млн тонн отходов в год. Большая цифра? А теперь представьте, что это только твёрдые коммунальные отходы (ТКО). И они составляют всего 20% от общего количества мусора: ещё 80% — это промышленные отходы. И никто не знает, что с ними делать.
ТКО – это начало начал. 20% из них – это пищевые отходы, настоящая головная боль. Они быстро гниют, на них сбегаются грызуны и прочая живность, включая болезнетворных бактерий. Пищевые отходы на данный момент в России вообще не перерабатывают. Остальной мусор – 4% идут на сортировку и переработку. Из 78 видов полимеров, выбрасываемых на свалки, лишь 3 вида подлежат переработке – прочие нужно чистить и перерабатывать сложными способами.
Что входит в состав мусора? Примерно 17% это бумага и картон, пищевые отходы –  20-22%, 16% — стекло, 13% — пластик, 10% — смёт с улиц, кожа и резина – 1%, и так далее. Ещё добавьте медицинские отходы – это самый дорогой мусор. Отходы с ветеринарных клиник, трупы домашних животных – про скотобойни и фермы умолчу, это вообще подсчитать невозможно.
И на всё это у нас в стране 1399 полигонов. Это специальным образом сконструированная свалка, там мусор проходит утрамбовку. Собственно, свалок – 7253, несанкционированных свалок – 23 тысячи.
Масштабы проблемы – хотя правильнее назвать это катастрофой – сложно переоценить. В мире в целом на свалки и полигоны отправляют около 70% мусора, остальное сжигают и перерабатывают. В Европе цифры иные: там лишь около 51% мусора идёт на свалки. А у нас на всю страну всего 53 сортировочных пункта. В итоге 90% мусора ложатся в землю, 6% сжигается и лишь 4% идёт на переработку. По всей стране действует 41 мусоросжигательный завод, но это тоже не самая лучшая история.
По сути, ничего, кроме полигона, для решения мусорной проблемы у нас нет. Но так вечно продолжаться не может. Вспомните историю с полигонами Кучино, Ядрово.
— Что же делать? В Европе, например, во главе угла стоит раздельный сбор мусора: только так, по их мнению, можно обеспечить высокий процент переработки…
Работать с населением очень трудно и тяжело. Мы – не Европа, и в наших условиях практически невозможно добиться качественной сортировки. В той же Германии к этому шли почти 20 лет, но у нас их нет — за это время мы просто утонем в отходах, да так, что это будет необратимо.
— То есть, сортировка и раздельный сбор – это не выход?
Не в наших условиях. Сейчас это просто такой способ утилизации бюджетных денег, на красивые баки для сбора, и не более того. На деле решение пока лишь одно: просто увозить мусор подальше от Москвы, и всё.
Не забывайте, что речь идёт лишь о 20% мусора. Проблема промышленных отходов стоит ещё острее. Только один аэропорт Шереметьево в месяц производит 2,5 тысячи тонн жидких отходов. А Макдональдс? Отработанные жиры некуда девать. Если сжигать их обычным, открытым способом, они будут гореть неделями, как нефтяной факел.
Мы не чиновники, мы инженеры. И мы придумали, как отсортировать мусор на 100%. Всё это можно переработать в дорогостоящее ликвидное сырьё, притом не за огромные деньги.
— Даже тот, который собран не раздельно?
Именно. Сортировка больше не нужна. Сейчас именно она представляет основную сложность – то оборудование, что есть на рынке, позволяет отсортировать лишь 15% мусора, но это на бумаге, а на деле – всего 7%. Мы придумали, как добиться сортировки до 80%, и цифра в 100% также реальна. Сейчас важно сделать так, чтобы мусор перестал накапливаться на полигонах, не шёл на свалки. А потом мы придумаем, как и с полигонами разобраться.
— Мусор, как известно – это большие деньги…
Разумеется. У мусорщиков в профессиональном языке есть два определения – ликвид и неликвид. Ликвид – это то, что можно отсортировать и сразу же продать на мусороперерабатывающий завод. И это лишь 15% от всех ТКО. Стекло, например, не так просто переработать, как кажется. Его необходимо отсортировать по цветам, и в Европе, как вы знаете, есть отдельные контейнеры для каждого типа стекла.
В нашей компании трудятся военные химики, бывшие специалисты Рыбинского судостроительного завода. У нас есть уникальные технологии, на каждую получен патент. И мы придумали, что делать с мусором.
Например, можно измолоть стекло в муку, а затем в печи получить вспененное стекло – это аналог керамзита, прекрасный теплоизолянт, экологически чистый, он может применяться в станкостроении, в дорожном строительстве. И если стекло под переработку стоит 1,5 рубля за кг, то у нас на выходе получается сырье по цене в 32 рубля за кг.
Далее – органика. С ней тоже можно разобраться. Сперва холодным способом удалить из неё влагу, а затем сделать топливные пеллеты. Это чистый углерод, прекрасное топливо, по качествам превосходит нефтепродукты. Вся Европа ими топится. А если добавить к ним органические присадки, полученные из того же мусора – то получится прекрасное удобрение, и мы его уже испытали.
Из отходов обуви – подошв и прочего – можно сделать жидкую резину. Это универсальный гидроизолянт. Отходы стоят 5-8 рублей за кг, мы получаем материал, который уходит по 120 рублей за кг. Добавить к нему полимеры – получится присадка для асфальта, такая дорога будет служить в 4 раза дольше, чем обычная.
Цветмет, упаковки «тетра пак», и даже смёт с улиц, то есть неликвид – всё это можно переработать и превратить в полезные ресурсы для станкостроения, автодорожного строительства, нефтехимии и так далее.
— То, что вы описали, похоже на сказку. Почему не удаётся реализовать всё на деле?
Мы — инженеры, мы изобретаем, а находить деньги – отдельная, тяжёлая работа. Да, мусор – это очень большие деньги, но приходится биться об стену, чтобы доказать, что мы можем решить эту проблему. Отдельные части мусороперерабатывающего комплекса мы уже собрали, на остальное просто не хватает средств. А ещё мы разработали проект мусороперерабатывающего завода, он стоит 2 млрд 142 млн рублей. Это стоимость под ключ, включая проектное финансирование, зарплатный фонд и канцтовары. Это 900 рабочих мест.
Для сравнения, мусоросжигательный завод Hitachi стоит около 4 млрд долларов. Люди бастуют против строительства мусоросжигательных заводов, и правильно делают, потому что это рост онкологии на 70-80%, это страшный удар по экологии. Но люди выступают и против наших заводов – просто потому, что уже не верят, что переработка мусора может быть экологически чистой.
— А что говорят власти и бизнес?
Чиновники нам говорят — ну, постройте один завод сами – а мы уже тогда посмотрим. Но если мы сумеем его построить самостоятельно – то они нам будут уже не нужны. Отрасль, по сути, перешла от бандитского управления в полукорумпированную чиновничью среду, но стало только хуже, поскольку бандиту нет смысла убивать корову, которая даёт молоко. Чиновники же выжимают её так, что от коровы в конечном итоге ничего не остаётся.
Бизнес осторожничает, и понятно, почему – никто не знает, что будет завтра. Отдельная история – сертификация. В Государственной экологической экспертизе нас спрашивают: поставлена ли наша технология на учёт в Росприроднадзоре? А оттуда приходят и говорят, показывая на одну из линий: ой, так это же пиролиз. Мы говорим: ну какой пиролиз? Где тут огонь? Разводят руками и делают вид, что не понимают.
Большая установка, способная перерабатывать 72 тонны отходов в сутки, потребляет 200 кВт. Это выгодно, но в наших реалиях бизнес боится инвестировать. Несколько месяцев я лично пробивался к руководству одного из крупнейших операторов, говорил с заместителями директора… но эти люди мыслят иначе, они просто получают зарплату, и им не важно, куда потом идёт мусор. И только когда удалось достучаться до собственника, он сказал: ребята, ну где ж вы раньше были? В итоге, они рассматривают наше предложение. Надеемся, всё получится.
— Почему всё так сложно?
Одна крупная корпорация нам сказала так: куда вы лезете, у нас и без вас всё есть. А где оно? Ничего нет. Ну, разве что и правда, ракету где-то построили, чтобы детей на чистую планету увезти. У нас пытались украсть технологии, но поняли, что без нас в них не разберутся. Предлагали продать почти за бесценок, но мы отказались.
С европейцами, кстати, работать намного проще. Им нужен результат. К нам много откуда приезжают – и из ЕС, и из Азии. Но хотелось бы, чтобы эти технологии служили в первую очередь России. Представьте, сколько они могут дать стране – переработка мусора за счёт самого мусора, и вдобавок приносит кучу денег. И никакого вреда экологии – в России, похоже, только экологи нас и поддерживают, потому что убедились, что переработка может быть действительно чистой.
— Что нужно, чтобы отношение к мусору в России сдвинулось с мёртвой точки?
Воля свыше – либо президента, либо его администрации. И чтобы могли обеспечить протекцию. Либо воля снизу – это когда десятки тысяч людей по всей стране пойдут жечь мосты, как в Архангельской области, куда решили свозить мусор из Москвы. Поймите: терпения у народа много. Можно долго смотреть на рост цен, снижение зарплат, повышение цен на бензин, повышение пенсионного возраста, и ничего не делать, только бурчать по кухням. Но когда вы по ночам не можете спать из-за вони, или ваши дети, отравившись, обнимают унитаз – выйдут все. Мусорная тема действительно может взорвать страну.
Даст Бог, что-то сдвинется. Возможно, это произойдёт даже в мае — когда потеплеет и полигоны вновь начнут источать вонь.